We gave them dreams - and what did they dream? (c) Ayreon
Это тот самый неловкий момент, когда хочется свернуться в темном-темном углу и вообще больше не отсвечивать.
Вчера я сказала Gretchen, что пока я буду брыкаться, все будет норм, это будет значит, что я жива и все норм, значит мое воображение помогает мне и я однажды наберусь смелости и храбрости и вылезу из этой ямы.
А сейчас мне уже не брыкаться не хочется, ничего. Просто пусть допинают меня и уходят. Мне уже правда все равно. Лимит привышен. И я уже ничего не хочу, ни высоких контуров, ни спутанных состояний, ни-че-го. Я лузер, я все проиграла и я больше не хочу в это играть.
Я стою ровно столько, сколько за меня заплатили. А это очень мало. Я больше не хочу торговаться. И у меня больше нет света, энергии, нет даже сил оживить моих вображаемых друзей, чтобы они меня утешили. Тут осталась только темная жижа.
Нету тут больше ничего. Эта кошка совершила недопустимую операцию и будет закрыта.
Вчера я сказала Gretchen, что пока я буду брыкаться, все будет норм, это будет значит, что я жива и все норм, значит мое воображение помогает мне и я однажды наберусь смелости и храбрости и вылезу из этой ямы.
А сейчас мне уже не брыкаться не хочется, ничего. Просто пусть допинают меня и уходят. Мне уже правда все равно. Лимит привышен. И я уже ничего не хочу, ни высоких контуров, ни спутанных состояний, ни-че-го. Я лузер, я все проиграла и я больше не хочу в это играть.
Я стою ровно столько, сколько за меня заплатили. А это очень мало. Я больше не хочу торговаться. И у меня больше нет света, энергии, нет даже сил оживить моих вображаемых друзей, чтобы они меня утешили. Тут осталась только темная жижа.
Нету тут больше ничего. Эта кошка совершила недопустимую операцию и будет закрыта.
ну если что, друзья из мяса могут припереться и обнять тебя.
(правда, не раньше воскресенья)